Репутация леди - Страница 19

– О! – удивленно воскликнула Фелисити. – Как приятно вас видеть, мисс Эплгейт. Заходите, пожалуйста.

Весь дом, состоящий главным образом из одной большой комнаты, был старательно прибран. Деревянный пол выскоблен, камин вычищен от золы, на столе стояла лишь миска с орехами и графин с водой. У камина лежала, свернувшись, серая кошка. Кровать в углу была аккуратно застелена.

Пока Мэдлин объясняла цель своего прихода, миссис Барлоу налила воды в чайник и повесила его на крюк над углями.

В ответ на просьбу Мэдди сопровождать ее на званые вечера вдова улыбнулась, но как-то уныло.

– Я была бы счастлива вам помочь, но, боюсь, мой гардероб не совсем подходит, мисс Эплгейт.

– О! Называйте меня Мэдлин, прошу вас. Мы знакомы с вами уже несколько месяцев. По правде говоря, я и в своем гардеробе сомневаюсь. А знаете, что я сделаю? Я поднимусь на чердак нашего дома и пороюсь в сундуке с мамиными платьями. Может, нам что-то подойдет. Я с удовольствием поделюсь с вами тем, что имею.

– Это более чем великодушно, но это вещи вашей матери! Я не уверена, что могу их принять. – Миссис Барлоу разволновалась. – И пожалуйста, называйте меня Фелисити.

– Какое прелестное имя, – сказала Мэдди, ненадолго отвлекшись от своих мыслей.

– На латыни оно означает «счастливая, удачливая», – объяснила подруга, удрученно оглядев свое скромное жилище. – Были времена, когда это имя звучало, скорее, как шутка, которую сыграла со мной судьба.

– Именно поэтому вы должны принять мое предложение, к тому же я, честно говоря, не знаю, много ли смогу вам предложить, – призналась Мэдди. – Я уже много лет не заглядывала в этот сундук. Мои сестры-близнецы всегда воротили нос, когда им предлагали перешить мамины платья, а средняя сестра Джулиана презиравшая местных молодых людей, вообще этим не интересовалась, пока не уехала в Лондон и по уши не влюбилась в своего великолепного баронета.

Фелисити рассмеялась.

– Конечно, если вы все еще в трауре… – неуверенно запнулась Мэдди, не зная, насколько деликатна эта тема. Миссис Барлоу, то есть Фелисити, никогда не делилась с ней подробностями смерти своего мужа, а Мэдди, уважая ее сдержанность, никогда, не расспрашивала.

– Ах, что вы! Прошло уже больше года, просто я… в общем, иногда дело просто упирается в деньги. – Вдова опять печально улыбнулась.

– О, я понимаю. Значит, вы должны прийти ко мне и помочь покопаться в сундуке. Уверена, что никто из мужчин не заинтересуется нашими поисками сокровищ.

Выпив по чашке чаю, обе дамы вернулись в дом Эплгейтов и отправились на чердак, где нашли свой покой всевозможные реликвии прошлых лет. С помощью Фелисити Мэдди отодвинула кое-какие обломки мебели, подруги открыли сундуки и стали рассматривать старомодные платья с пышными юбками. Чтобы уберечь от моли, платья переложили ветками лаванды. Так что наряды, несмотря на долгие годы, сохранились в хорошем состоянии и их вполне можно было перешить по современной моде.

Мэдди и ее отец обычно вели спокойную, размеренную жизнь и редко выезжали в свет, поэтому Мэдди не особенно были нужны нарядные платья. Но теперь она обрадовалась, что вспомнила о старых платьях матери. Мэдди отложила несколько шелковых платьев и длинную вечернюю шелковую накидку на подкладке, которые можно было бы использовать для переделки. Еще она нашла в одном из сундуков тетрадку с рецептами и решила, что она может пригодиться Бесс для приготовления каких-нибудь вкусных блюд, на тот случай если к Эплгейтам вдруг нагрянут с визитами.

Подруги перенесли платья с чердака в спальню Мэдлин, чтобы получше их разглядеть. В таком виде надеть их было нельзя – фасоны слишком старомодные, – но материал и отделку можно использовать снова.

– Из этого шелка цвета лаванды выйдет замечательное платье для вас, Фелисити, – сказана Мэдди.

– Вы так великодушны, – ответила вдова, со вздохом погладив гладкий шелк. – Не знаю, как вас благодарить.

– Ерунда. Я рада, что вы согласны отказаться от вашего затворничества и будете сопровождать меня в свет, так что папе не придется повсюду ездить со мной только потому, что все графство вдруг возжелало взглянуть на моего жениха.

– Полагаю, что мы таким образом совершаем акт милосердия по отношению к нашим соседям, – хихикнула Фелисити.

Обе залились смехом.

– Дорогая Мэдлин, я надеюсь – хотя не мне говорить об этом, – что вы счастливы своей помолвкой, – серьезно добавила вдова. – То есть я надеюсь, что вы действовали не под давлением обстоятельств, не ради сохранения вашей чести и не напоказ, потому что я знаю, как важна помолвка для девушки из хорошей семьи.

Мэдди посмотрела подруге в глаза.

– Вначале это было напоказ – была затронута моя репутация и честь семьи. Но сейчас я чувствую, что счастлива.

Она вдруг вспомнила свою неуверенность и страх, что не сможет стать хорошей невестой. Может, спросить совета у старшей и более опытной подруги? Она сделала глубокий вдох и решилась:

– Вы знаете, что я лишилась матери, когда была ребенком?

– Да, – кивнула Фелисити.

– И что я никогда не собиралась замуж?

– Почему, моя дорогая? – Фелисити была явно ошеломлена.

Мэдди отвернулась, вспомнив то тяжелое время, когда заболела ее мать и для маленькой девочки рухнул весь мир.

– Моя мать взяла с меня клятву заботиться об отце. И я пообещала. Это были ее последние слова. Я держала ее руку, а она все слабела и слабела. Она уже не могла говорить и никого, кроме отца, не узнавала – так она его любила.

На глаза Мэдлин навернулись слезы. Фелисити положила руку ей на плечо: